«Людей с ковидом некуда девать». Репортаж из-за шторки, которой отделили красную зону от очереди в поликлинику

Ежедневно в России умирает почти 800 человек. Общее количество жертв ковида в стране превысило уже 190 тысяч человек, переболели 7 миллионов. Это из тех, кого посчитали официально. Потому что, как выясняется, в российской глубинке ты можешь болеть ковидом, но диагноз тебе не поставят. Так, например, в городе Донецке Ростовской области живет чуть более 46 тысяч человек. Болеть ковидом им положено небольшими группами — за полтора года в Донецке так и не развернули госпиталь. Если кто из жителей подцепит вирус, его должны увезти в соседние Зверево, Миллерово или Шахты. Но чаще дончан лечат на месте — в отделении поликлиники, отделенном от регистратуры полиэтиленовой шторкой. Официально диагноз стараются не ставить, чтобы вопросов было меньше. Корреспондент 161.RU Ирина Бабичева заглянула за эту шторку и посмотрела, как борются с COVID-19 в российской провинции.

Виктор Рудомётов проработал в шахте почти всю жизнь. К пенсии здоровье ухудшилось. Рудомётов живет в юго-западной части Донецка, у самой границы с Украиной. Раньше он регулярно ходил в поликлинику № 2, где был плановый прием врачей узкого профиля — от окулистов до урологов. Теперь Виктор опасается ходить по врачам.

— Поликлинику перегородили на две части. В одной — инфекционное отделение, а в другой принимают амбулаторных больных невропатолог и терапевты, — объясняет свои опасения мой собеседник.

Ковид никому не ставят

Любови Леверенде 68 лет. Звучащий с прошлого года призыв «оставаться дома» донецкая пенсионерка восприняла как догму и изолировалась. Она перестала видеться с соседями, почти со всеми близкими, не выходила в магазин и за пенсией — всё приносила дочка. Но в апреле этого года Леверенда, несмотря на карантин, получила «полный набор»: высокую температуру, слабость, кашель, одышку.

— Доктор пришел, когда у меня температура поднялась. Спросил, есть ли маленькие дети. Внучка приходит, после садика я ее смотрю. Ответил: «Ну всё ясно, значит, она вам принесла инфекцию».

На дому женщине мазок не брали. Тест сделали спустя 10 дней в отделении. О результатах Леверенде не сказали. Она говорит, что в стационаре поликлиники всем указывают в документах воспаление легких, потому что «людей с ковидом некуда девать».

— Они [врачи] говорят, что у всех ковид, но никому диагноза этого не ставят. Возьмите хоть одну историю, найдите, что там написано «Ковид». Человек поступил с воспалением — с воспалением и выписку дали, — утверждает Леверенда.

Другая пациентка Людмила Гридина лежала в поликлинике в марте, получала кислородную поддержку. Рентген показал 30% поражения легких. Ковид ей не диагностировали.

Пациенты отделения, с которыми общался корреспондент 161.RU, рассказывают, что сами покупали лекарства, кислородные маски и системы для капельниц. Что именно понадобится, подсказывал врач.

Татьяна Игнатовская, представитель страховой компании «СОГАЗ», регулярно сталкивается с жалобами жителей на отсутствие положенных пациентам медикаментов.

— Сегодня женщина приходила, ей сказали, лекарств никаких нет. Направила ее к главврачу. Если действительно нет, пойдем дальше. Все вопросы сначала к руководству. Но то, что индивидуальных пакетов для коронавирусных нет — действительно, не дают ничего, — говорит Игнатовская.

Начальник правительственного пресс-центра по COVID-19 Ростовской области Сергей Тюрин уточнил в комментарии 161.RU, что пациенты не должны покупать сами лекарства — «они получают их в отделении». Интересно, кто-нибудь в местном правительстве видел это «отделение»?

Препараты обошлись Людмиле Гридиной в сумму около 15 тысяч рублей.

— На антитела я не сдавала, потому что у меня все деньги ушли на это лечение, а это [тест на наличие антител] — тоже платно, — говорит Гридина.

Жительница Донецка Валентина Суконченко услышала от врача инфекционного отделения, что у нее коронавирус. Незадолго до госпитализации женщина вернулась из Ростова, где ей меняли сустав на ноге.

— Сказали, [результат теста пришел] положительный. Никто ничего не показал, кололи капельницу. <…> Каждый день слушали легкие. Хорошее лечение было, — считает Валентина.

В стационар Суконченко попала с послеоперационной раной на ноге, передвигалась на костылях и была слабой. Ее хотели увезти в другой город, но «врач пожалел». Валентине разрешили уезжать домой на ночь, в таком режиме пациентка лечилась с 25 апреля по 12 мая. Приезжала утром на капельницы, уезжала в обед, потом возвращалась на вечерние процедуры. У нее была собственная койка в палате и тумбочка. В больницу на машине возил муж, он успел привиться и не подхватил заразу.

При этом в выписке Валентины, как и всех других опрошенных корреспондентом 161.RU пациентов инфекционного отделения, указано воспаление легких и нет ни слова о коронавирусной инфекции.

Красная зона повсюду

Поликлиника № 2 Донецка стоит на улице Карла Маркса — главной в этой части города. Это одноэтажное вытянутое здание, которое сейчас разделено пополам перегородкой, обтянутой черным полиэтиленом. С одной стороны — инфекционное отделение. С другой — регистратура поликлиники и врачи, принимающие амбулаторно. Внутри небольшая очередь. На стенах — указатели к пункту вакцинации от коронавируса.

Фильтр находится рядом с регистратурой, в пятом кабинете, прямо напротив физиотерапевтического. Дальше по коридору принимает невролог.

Инфекционное отделение открыли в октябре прошлого года, во вторую волну, потому что надо было как-то лечить людей.

Вход в «инфекцию» отдельный — с торца. Перед дверьми собираются родственники пациентов; в их руках пакеты с продуктами и кастрюли.

Пациенты стационара при поликлинике утверждают, что посетителей к ним пускают. Больные сами к ним выходят. Кто-то просто передавал еду и лекарства, с кем-то виделись на улице, с кем-то — в коридоре отделения. Никакой изоляции.

При этом в отделении лежат не только больные пневмонией. Любовь Леверенда вспоминает, что ее соседка по палате лежала с малокровием — ей давали гематологическую поддержку. Еще один «чистый» пациент — Владимир Попов, попавший в инфекционное отделение с инсультом. Попов попал в «инфекцию», потому что рентген показал налет на легких. Это последствия двадцатилетнего стажа работы на шахте, как утверждает его сын, но, видимо, решили, что сойдет за «ковидника».

«Чистые» могут зайти внутрь отделения беспрепятственно — не надо переодеваться или проходить через специальный шлюз, достаточно подняться по ступенькам. В коридоре сидит медсестра. На ней текстильный медицинский костюм и голубая маска. Ни СИЗов, ни перчаток, ни защиты для глаз.

— Тут лежат больные с ковидом или просто обычные? — спрашиваю.

— Лежат с ковидом.

— Но это же не красная зона?

— Красная зона.

Отвечая на вопрос о том, не страшно ли так работать, медик говорит, что сейчас вообще страшное время.

— Заходим в палату, надеваем [защиту]. А так целый день находиться невыносимо. Здесь у нас нет ни душа, ни условий, — сетует медсестра.

Ее начальница Елена — главная в инфекционном отделении — всё отрицает.

— Что у нас ковид, кто вам сказал? Мы провизорное отделение, у нас не лежат «ковидники». У нас — отрицательные. Препараты есть. Лечим. <…> Почему без скафандров этих? Неделю назад вышло постановление, которое официально везде. В красной зоне работают без скафандров, а мы не красная зона.

По словам медика, скоро ковид переведут в «разряд ОРВИ, как обыкновенный сезонный грипп». Судя по всему, в Донецке он еще год назад стал «сезонным гриппом».

Вынужденная мера

Главный врач ЦГБ Донецка Наталья Сосна утверждает, что в стационаре на базе поликлиники № 2 пациенты долечиваются. Они уже прошли курс лечения от коронавируса, получили отрицательный ПЦР. Пациентов с положительным тестом на ковид отправляют по маршрутизации в ближайшие города: Зверево, Миллерово, Белую Калитву, Шахты.

— Мы не имеем права по закону держать здесь ковидных пациентов. Хоть домой их к себе забирай. А куда их? Куда деть? Нет госпиталя, не берет ни один, ни другой, Ростов заполнен, все заполнены, — сетует главврач.

Донецкая больница обратилась к губернатору с письмом, в котором сообщила, что нужно провести новую кислородную разводку, закупить дополнительные баллоны, ИВЛ. Больнице даже обещали КТ.

При этом ЦГБ Донецка утопает в долгах. В руководстве больницы признают, что не могут выплатить поставщикам свыше 23 миллионов рублей. Они регулярно получают иски и проигрывают их в первой инстанции: Арбитражный суд Ростовской области устанавливает, что больница не платит по счетам, и выписывает пеню.

По данным регцентра, с октября по август в инфекционном отделении на базе поликлиники № 2 пролечили 375 человек. В стационаре всего 20 коек.

Когда заболеваемость пневмонией пойдет на спад, «функционирование дополнительного инфекционного отделения будет прекращено и [оно будет] перепрофилировано в терапевтическое отделение с обычным режимом работы», — обещает замглавы администрации Донецка по социальным вопросам Оксана Забабурина. Решение открыть в одном здании с поликлиникой инфекционный стационар донецкие власти считают «всесторонне взвешенным и абсолютно правильным».

Примут ли в Минздраве решение, которое считают правильным местные жители, — открыть ковидный госпиталь — пока неизвестно. Юрист ЦГБ Сергей Толстопятов говорит, что такие разговоры ведутся. Так ли это и когда жителям Донецка ждать госпиталя, корреспонденту 161.RU в Минздраве Ростовской области не ответили. Ясно одно, что регион входит в пятерку лидеров по смертности от ковида. После Москвы, Санкт-Петербурга и Свердловской области и Краснодара. Здесь умерло от коронавируса 6126 человек. Почему при такой ситуации больным не ставят диагноз, чтобы не давать лекарства и не класть в больницу, непонятно.

Неужели это типичная ситуация для страны?

Не от хорошей жизни

— В России вообще часто не выдают положенные пациентам бесплатные лекарства, — подтверждает Семен Гальперин, президент «Лиги защиты врачей».

— Это общая проблема системы здравоохранения. Оптимизация прошла. Везде так, — говорит Гальперин.

— Донецкий стационар в одном корпусе с поликлиникой — тяжелый случай, — считает Николай Прохоренко, первый проректор Высшей школы организации и управления здравоохранением.

Работать без СИЗов врачам опасно. Но длительное ношение костюмов — тяжелое испытание. Облегчает ситуацию то, что процент людей с антителами среди медработников — один из самых высоких в России. Многие уже переболели или привились.

— Такая ситуация быть не должна, но это не от хорошей жизни. Должны быть нормальные, приспособленные под каждый вид медпомощи здания. А у нас износ медицинских зданий в 2019 году был более 60%. Сейчас степень износа — процентов 70, — говорит Прохоренко.

Он считает, что в пандемию нарушают немало правил и медики прежде всего.

— Ситуацию с пандемией можно сравнить с войной. Сейчас медики на фронте, а военные решения не соответствуют нормам гражданской жизни. Другой вопрос, что многие годы, если не десятилетия, на здравоохранение выделяли крайне мало государственных средств. Конечно, инфраструктура и оснащение больниц в глубинке оставляют желать лучшего, — добавил Прохоренко.

Инфекционные блоки строят отдельно специально для того, чтобы обезопасить людей, напомнил Александр Саверский, президент общероссийской общественной организации «Лига защитников пациентов».

— Раньше это (стационар в одном корпусе с поликлиникой. — Прим. ред.) считалось бы нарушением. Сейчас можно всё нарушать и ничего не происходит, — утверждает Саверский. — Те меры, которые принимает правительство, приводят к гораздо большим смертям, чем сам ковид.