Считала его продолжением себя: психотерапевты — о поведении матери-убийцы, выкинувшей мертвого сына в чемодане на помойку

— Она называла сына частью себя и не думала, что совершила убийство, для нее это — суицид, — рассказал 59.RU следователь, занимающийся делом Ирины Шатовой из Перми, которая призналась в убийстве своего 9-летнего сына. Знакомые семьи говорят, что она очень любила ребенка, а следователи отмечают, что эта любовь была болезненной — Ирина даже не отдала его в школу, учила сама, не хотела с ним расставаться.

Сначала она не признавала свою вину, но 15 июля следователи опубликовали видео допроса Шатовой, на котором она признаётся в убийстве сына. Следователь рассказал журналистам, что говорила Ирина Шатова на допросе: сына она называла «частью себя», а его убийство считает «суицидом». Наши коллеги из 59.RU попросили двух психотерапевтов Николая Стрелкова и Александра Вайнера проанализировать психологический портрет матери, обвиняемой в детоубийстве, и ее отношения с сыном.

Напомним, изувеченное тело ребенка в черном чемодане нашли на помойке в центре Перми в ночь на 12 июля. С утра следователи опрашивали жителей соседних домов, показывали им фото мальчика и женщины. Местные их не знали. Фото мальчика разослали директорам школ — но никто его не узнавал. В итоге личность женщины всё же установили, оказалось, что убитый ребенок — ее сын. Так она стала не просто блондинкой, попавшейся с чемоданом на камеры наблюдения, а Ириной Шатовой, подозреваемой в убийстве. Задержали ее вечером субботы, сразу начали допрос. В итоге она признала вину. Рассказала, что сейчас официально не работает, но занимается трейдингом. Из-за больших долгов она решила покончить с собой, а до этого — убить ребенка, чтобы он не остался один. Сына задушила, потом колола ножом, видимо, не осознавая, что он уже мертв. Она хотела покончить с собой то одним способом, то другим, но в итоге вспомнила про то, что если ее не станет, то долги лягут на ее родителей. По данным следователей, речь идет о десятках миллионов рублей долгов людям, с которых брала деньги и покупала акции. В соцсетях при этом Ирина создавала картинку идеальной жизни. На деле же, по собственному признанию, из 100 тысяч заработка в месяц отдавала 98 за кредиты, которых у нее было на 3 миллиона.

Суд назначил Ирине Шатовой два месяца ареста в СИЗО на время следствия. Исполняющий обязанности руководителя следственного отдела по Ленинскому району Перми Павел Сатюков рассказал, что у обвиняемой была психопатическая привязанность к сыну. Мать не отпускала его в детский сад, в школу, он мало общался с ровесниками. Женщина только на короткое время могла оставить сына с кем-то из своих родственников, он никогда не оставался дома один. Следователь подчеркнул, что это предмет для оценки психолога-психиатра.

— Она очень по-особенному воспринимает свою эмоциональную связь с ребенком, — отметил следователь. — Она не воспринимает это как убийство другого человека, она воспринимает как суицид, как часть себя. У матери и сына были особенные отношения психопатического характера.

Является ли нормой подобные отношения матери и ребенка, проанализировал психотерапевт Николай Стрелков. Эксперт считает, что по нормам сепарация (процесс отделения от родителей) должна начинаться для ребенка уже в возрасте 2–3 лет.

— Он начинает в меньшей степени опираться на материнский опыт, а в большей степени на себя и старается жить и взаимодействовать отдельно от мамы, — объяснил психотерапевт. — Конечно, ребенок к 9 годам уже должен перестать ночевать с родителями. Сепарация происходит у людей по-разному, многое зависит от эмоций. Мне приходилось слышать, что и до 16–17 лет мальчики ночуют совместно с матерью. Всё это перебор.

Также собеседник считает, что не водить ребенка в детский сад — это не так страшно, однако желание не отдавать ребенка в школу затрудняет его естественную социализацию.

— Я считаю, что если к этому нет четких медицинских показаний со стороны физического или психического здоровья, то переход на домашнее обучение просто по желанию родителя — скорее дисгармоничный, чем гармоничный процесс, — отметил Николай Стрелков.

Собеседник уверен, что если мать не дает ребенку отделиться от себя, то это говорит о ее значительной эмоциональной незрелости.

— Взрослый, родитель, всегда заинтересован в своем пространстве. У него свои интересы, свои друзья, свое время, свой мужчина в конце концов, а не сын, — подчеркнул собеседник. — А когда ребенок является продолжением родителя, это говорит о том, что ему сложно налаживать глубокие эмоциональные контакты с внешним миром. В этой зависимости с матерью очень много двойственных эмоций: с одной стороны есть очень дикая привязанность, с другой стороны — не менее дикая и ненависть. Потому что зависимость всегда стоит на этих двух ногах: с одной стороны «люблю», с другой стороны — «ненавижу».

Психотерапевт привел в пример отношения между родителями старшего возраста и взрослыми детьми. По словам эксперта, давно выросших детей пожилые люди не могут воспринимать как взрослых и продолжают их поучать, указывать им и воспитывать, воспринимая их как продолжение себя, а это «продолжение тебя уже давно является директором завода».

— В ситуации убийства ребенка мы видим усугубленную в тысячи раз такую же модель отношений, — считает Николай Стрелков. — Подобные случаи уже происходили. Чаще это случалось с мужчинами, когда они, планируя суицид, убивали своих жен, детей, даже домашних питомцев. Подоплека здесь всё равно в том, что мужчиной члены его семьи не воспринимаются как отдельные личности, ему кажется, что они абсолютное продолжение его самого.

Напомним, Ирина Шатова мотивом убийства назвала неподъемные долги. Собеседник отметил, что подобная ситуация — огромнейший стресс, а когда у человека такой сильный стресс, он всегда начинает регрессировать.

— То есть он не в силах справиться на взрослом уровне с таким объемом и интенсивностью проблем, и он переходит на более примитивный вариант решения, — отметил эксперт. — Эти примитивные варианты — запустить биологические процессы: либо разрушить то, что создает эту проблему, либо разрушить мир, который создает проблему, либо разрушить себя, который воспринимает эту проблему. Ну вот на примитивном уровне возникает желание разрушения. К сожалению, часто люди, столкнувшись с таким стрессом, могут покончить с собой. В этом круге деструкции рядом с матерью оказался ребенок. Если бы у нее было больше сепарации с сыном, она была бы более зрелой, скорее всего, ребенок бы не пострадал.

Также психотерапевт проанализировал, почему обвиняемая не тронула себя. Собеседник напомнил сюжет фильма «Класс», в котором двое подростков пришли в школу, чтобы убить и отомстить тем, кто их обижал и оскорблял. Ребята договорились, что после этого совершат суицид.

— И один мальчик покончил с собой, а второй — нет, — рассказал собеседник. — Почему? Потому что в любом суицидном акте очень много агрессии в сторону себя. А если до этого ты уже убил кого-то, агрессия исчезает, произошла разрядка, запал не тот, и возникают другие эмоции. Человек может притормозиться. То есть, опять-таки, мать убила ребенка, она, звучит грубо, разрядилась на нем физически. Ее мысли стали более трезвые, она стала думать о том, что ее родители будут выплачивать долги. Всё, она притормозилась.

Психотерапевт Александр Вайнер сразу разделил ситуацию на два варианта развития событий.

— Первый вариант — если мы говорим про психотический эпизод, то есть человек болен, — отметил эксперт. — Проведут психоэкспертизу, выяснят, что идет речь об условной шизофрении или о подобном диагнозе, и будет принудительная госпитализация.

Кстати, источник, близкий к следствию, отметил в беседе с корреспондентом 59.RU, что психиатрическая экспертиза еще не проведена, ее назначат в ближайшее время, и она может длиться месяц. В рамках такой экспертизы опросят ближайший круг общения Ирины Шатовой.

Александр Вайнер обозначил и второй вариант: провели экспертизу, и человек признан здоровым.

— В этом случае такие отношения являются психопатизированными, когда ребенка очень много, — объяснил эксперт. — В ответ на то, что ребенка слишком много в жизни родителя, естественно, появляются агрессивные неприемлемые желания в отношении ребенка. И эти агрессивные желания начинают провоцировать различные невротические страхи за ребенка. В ответ на эти страхи родитель пытается еще сильнее приблизить ребенка к себе. Ребенка становится еще больше. Патологический круг запустился. Но это бывает в очень многих семьях. Это может быть не вариант нормы, но уж точно и не патология, скорее отклонение.

Но тем не менее эти родители детей не убивают. Поэтому если нет психотического эпизода, то можно сколько угодно говорить и о психопатии, и о невротических замкнутых кругах, но это не про принудительное лечение.

Все новости об убийстве девятилетнего мальчика, которого нашли в чемодане, мы публикуем в этом отдельном сюжете.