«Мы заигрались»: аграрии рассказали, почему рекордный урожай не спасает, а только ухудшает ситуацию

Мы продолжаем разговаривать о ситуации в сельском хозяйстве. Ранее президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский рассказал, что за последние пять лет в России обанкротились и закрыли производство 35 тысяч фермеров.

Фермеры плодородного юга рассказали, как по ним ударили высокая ставка, экспортные пошлины и рост себестоимости производства техники и сельхозпродукции.

В этом материале наши коллеги из NGS55.RU поговорили с сибирскими аграриями о кадровом дефиците, закупке новой техники и почему урожай рекордный, а количество фермерских хозяйств сокращается. В прошлом году омские аграрии намолотили 3,7 миллиона тонн зерна. Для сравнения, в 2023 году на конец уборочной кампании было 2,5 миллиона тонн зерна — в полтора раза меньше.

Ситуация на полях Омской области оставляет желать лучшего: людей не хватает, особенно механизаторов, техника ломается, урожай пропадает, потому что элеваторы переполнены. Такими выводами делится с NGS55.RU президент Союза крестьянских (фермерских) хозяйств Иван Бригерт.

«Мы заигрались в сельское хозяйство. После урожая прошлого года все начали говорить, что отрасль развита, но это не так. Во всё это вложен колоссальный труд людей. Государство, конечно, дает краткосрочные кредиты под 8,3%, это замечательно. Только вот прошлый год показал, что вернуть то, что взяли, очень проблематично».

Причин на это несколько. В первую очередь, неподготовленность омских элеваторов к рекордному урожаю: «В прошлом году все прекрасно понимали, что урожай будет хорошим, когда пошли первые дожди. Государство не освободило элеваторы от прошлогодних запасов, люди мучались и не знали, куда реализовать всё, что собрали. Из-за этого пострадали фермеры: они продавали свою продукцию по заниженной цене».

Фермерам приходилось сдавать проросшее зерно по смехотворной стоимости, которую диктовали элеваторы, по 5–7 тысяч рублей за тонну.

«Как выстраивать какую-то финансовую или экономическую систему? Для сравнения, в 2012 году можно было продать зерно за 14,5 тысячи рублей. Осенью 2024 года — 10–11 тысяч рублей. Чувствуете разницу?» — задает риторический вопрос Бригерт.

У фермера 4700 гектаров земли. На полях выращивает рапс, лен, чечевицу, пшеницу и ячмень. Если ситуация не изменится, то придется закрывать хозяйство.

«Мы дошли до того, что мне приходится садиться за руль трактора и ехать на поля боронить. Есть вероятность, что и сеять придется самому».

Главе фермерских угодий не просто так приходится садиться за руль сельскохозяйственной техники. Во всей отрасли есть сильный дефицит рабочих рук, признается Бригерт: «Нет механизаторов, нет водителей. Практически всю работу взяли на себя 3–4 человека, в том числе и я. Специалистов нет, так как профессия перестала жить. Если раньше люди этому учились, то сейчас приходят те, с кем приходится садиться за руль комбайна и с нуля обучать».

Бригерт подчеркнул, что работа в поле — тяжелый труд, за который готовы платить: «Мы готовы платить 100 тысяч рублей, но людей нет. Говорят, что сельское хозяйство — перспективная отрасль, но это не так. Это очень тяжелая отрасль. Это поле. Здесь люди трудятся по 15–17 часов. Весной начинается боронование, посев, химпрополка, химобработка и потом — уборочная кампания».

В эти периоды рабочий день всегда затягивается.

Фермер считает, что студенты, которых готовит аграрный университет, не приходят потому, что учатся только ради диплома. И перспектива сидеть в комбайне по 17 часов их не привлекает. Большинство действующих работников чуть ли не пенсионного возраста. Все они начинали вместе с Иваном 30 лет назад.

Но не только кадровый дефицит тянет на дно развитие сельскохозяйственного сектора. Отсутствие финансовой возможности приобретать новую технику — фактор, который сильно отягощает жизнь фермерам.

«Наверное, через годик-два ситуация станет критической. Надо реально говорить, что все финансы аграриев уходят на покупку запчастей, удобрений и средств защиты растений. Всё подорожало очень сильно».

Многие запчасти подскочили в цене больше чем вдвое. Например, насос на один из комбайнов, который несколько лет назад стоил 20 тысяч, сейчас не купишь дешевле 40 тысяч.

«Пять или шесть лет назад я покупал трактор К-700 за 9 миллионов, сейчас он стоит 18 миллионов. Цена зарубежной техники доходит до 35 миллионов и выше. Вся та база, которая у нас есть, она приобреталась в течение долгих лет. Есть комбайны, которым по 15 или 20 лет. Ее нужно обновлять, ремонтировать. Но это всё деньги, и немалые».

По словам фермера, сейчас нереально обновить или починить весь парк техники за раз.

«Предпосылки к приближающемуся закрытию фермерств есть. Мое хозяйство не мощное, не крепкое, и я реально понимаю, что при таком отношении мне осталось жить года два. 32 года я проработал и землю люблю, но обстоятельства не позволят».

Еще 10 лет назад аграрии начали получать несвязанную поддержку на гектар земли от государства. Сейчас ее привязали к покупке удобрений и к гектарам оформленной земли. Их нужно подтверждать специальными паспортами.

«Если площадь по паспортам на землю была меньше, чем указанная по статистике, снижали сумму субсидии. Если в прошлом году ты не купил удобрения, то автоматически не получишь несвязанную поддержку. Всё сделано так, чтобы ничего нам не дать».

Бригерт рассказал, что два года назад такую поддержку получали 1100 хозяйств, сейчас — 180. Государство начало выделять по тысячи или две за реализованное зерно — если в прошлом году страховали урожай, то две тысячи рублей за тонну, если нет, то тысячу.

«Правда, никто этих денег не видел. Максимум дают 500–700 рублей. Минсельхоз России выделяет определенную сумму на Омскую область, и потом ее делят на то количество хозяйств, которые прошли отбор. Если разобраться, то это наши же деньги, с наших пошлин, которые частично возвращают обратно», — поясняет Бригерт.

Председатель сельскохозяйственного производственного кооператива Дмитрий Субботин также отметил, что окупить новую технику не так легко: «Расчет окупаемости закладывается в начале года, ее можно вычислить, занизив стоимость реализации, но даже здесь есть вероятность не попасть в цену зерна, которая будет. Самая большая сложность — непредсказуемость цен на рынке. Некоторые фермеры уже начинают говорить, что стоимость на определенные культуры будет ниже, нежели в предыдущий год».

Он также подчеркнул, что повышенные ставки по кредитам и лизингам ситуацию ничуть не упрощают.

Выжить только на растениеводстве достаточно сложно. Более рабочая схема, когда параллельно растениеводству есть животноводство.

«Зерно — сезонный товар, который полгода растет и только потом продается. От молока есть ежедневный доход. Помимо этого, если тебе не удалось продать зерно по оптимальной цене, его можно скормить».

Куда реальнее заработать на животноводстве, рассказывает Субботин. По его словам, некоторые хозяйства хотят вернуть скот: «Сейчас стоимость молока на рынке достаточно интересная для того, чтобы заниматься именно этим направлением».

Что до тенденции к подорожанию молочно-мясной продукции, то она есть. Субботин не смог назвать точную причину роста цен: «Кто-то говорит, что это связано с увеличением спроса. Другая версия — сокращение хозяйств, из-за чего спрос превышает предложение, которое есть».

Чем ближе весна и осень, основное время работы для фермеров, тем больше потребность в людях.

«Работники возвращаются, основные позиции закрыты, не хватает только узконаправленных специалистов. Некоторые приходят к нам от тех фермеров, которые не платят своим работникам. Поэтому они переходят в те хозяйства, где готовы платить круглогодично. Если описывать всю нашу деятельность, то можно сказать только одно: для того чтобы держаться на плаву, нужно работать и достигать поставленных результатов», — заключил Субботин.

Основываясь на данных с сайта Zerno.ru, можно проанализировать, какая ситуация сложилась после уборочной кампании 2024 года. По их информации, не все регионы отчитываются по сбору урожая. Поэтому будем рассматривать те значения, которые есть в открытых источниках.

Всего, по сообщению Росстата, урожай зерна в России составил 129,8 миллиона тонн. Это меньше, чем в 2023-м: тогда собрали около 143 миллионов тонн.

Если анализировать ситуацию в округах России, то выделяются следующие лидеры (в тысячах тонн):

• Центральный федеральный округ — Курская область — 4200;

• Северо-Западный федеральный округ — Калининградская область — 757;

• Южный федеральный округ — Краснодарский край — 13 800;

• Северо-Кавказский федеральный округ — Ставропольский край — 7900;

• Приволжский федеральный округ — Саратовская область — 4300;

• Уральский федеральный округ — Челябинская область — 2108;

• Сибирский федеральный округ — Алтайский край — 6000;

• Дальневосточный федеральный округ — Амурская область — 370.