У менеджера с торгов продают единственную квартиру. По ипотеке не было ни копейки долга

— Я с пяти лет росла в детском доме, меня нашли на вокзале. До сих пор не люблю проходить междугородний зал ожидания, где меня оставили родители. С тех пор до сорока лет у меня не было своего дома. Наконец мечта сбылась, я сама купила себе квартиру. Взяла ипотеку и за семь лет не пропустила ни одного платежа.

Елена Захарова в течение семи лет аккуратно каждый месяц вносила около 35 тысяч по ипотеке, не допуская просрочки. Рассказываем, почему вышло так, что ее квартиру теперь выставили на торги.

Елене чуть больше 50 лет. Она выпускница детского дома. В личном деле в графе «отец» стоял прочерк, мать — в розыске. Есть расхожий стереотип на тему того, что детдомовские плохо приспосабливаются к жизни, не могут ничего добиться, попадают в разные нехорошие истории. Елена же твердо встала на ноги.

После выпуска из детского дома она сразу пошла работать. Сначала была формовщиком колбасных изделий, потом устроилась на другое предприятие, жила в комнатах служебных общаг. Нашла родителей. Оказалось, все эти годы они спокойно жили и работали: мать — поваром в школе, отец — рабочим на РТИ. Оба просили прощения, уверяли, что просто не могли дочь найти все эти годы. Рассказали и о том, почему «случайно» потеряли ее тогда на вокзале. Елена не хочет озвучивать подробностей, лишь кратко поясняет: у родителей тогда случился конфликт. Она так и не смогла их простить и после знакомства не стала с ними общаться.

У нашей героини, как у сироты, была возможность бесплатно получить квартиру от государства. Она вспоминает, что однажды, очень давно, приходила в администрацию Екатеринбурга по этому поводу.

— Стали посылать из кабинета в кабинет, — вспоминает Елена. — Это сейчас, спустя много лет, мне объяснили, что я должна была принести пакет документов, написать письменное официальное обращение, завизировать его. А тогда мне на словах сказали, что дают квартиры только до двадцати одного года (на самом деле такого ограничения нет, говорится лишь о том, что до этого возраста государство обязано предоставить квартиру сироте, если он нуждается в жилье. — Прим. ред.) В общем я махнула рукой. Из гордости не стала добиваться, просить. Подумала: я еще молодая, сама себе всё заработаю.

Осталась одна с двумя кредитами

Лет 15 назад Елена устроилась на работу в крупную клининговую компанию и за несколько лет стала там одним из ведущих менеджеров.

— Зарплата была хорошая, и я рискнула. В 2014 году взяла в ипотеку 2,5 миллиона. Небольшая однокомнатная квартира казалась мне тогда роскошью, ведь это мое первое жилье. Начала ремонтировать, обустраивать, купила мебель.

Личная жизнь тоже вроде как налаживалась: Елена вышла замуж. Но брак закончился разводом.

— Я считала себя сильным человеком, который может справиться с любыми трудностями. Думаю, что именно детский дом так закалил меня. Но вот то, что я росла без семьи, видимо, оставило свой след, не было примера нормальных семейных отношений, каких-то критериев выбора будущего мужа. При знакомстве рассказывал мне сказочные истории о прошлой жизни. Что он отбывал срок десять лет, благородно заступился за девушку, защитил ее, его судили. Из-за этого под откос пошла вся жизнь, — вспоминает Елена. — Я верила, всё звучало благородно. Позже от его матери я узнала, что никаких долгих сроков он не отбывал, ни за кого не заступался. Провел три года в детской колонии за хулиганство и мелкое воровство. Прожили мы с мужем недолго, через год развелись. Там, [в поведении мужа], был полный букет: пил, гулял, распускал руки.

Во время недолгого периода замужества Елена взяла потребительский кредит на 606 тысяч рублей в «СКБ-банке».

— Около половины отдала мужу, он сказал, что ему нужны деньги на лечение для близких родственников. Я почему-то сразу подумала, что для мамы: она жила в области. Я не стала лезть с расспросами, тем более — проверять. Он обещал, что этот кредит, 17 тысяч в месяц, он будет выплачивать сам. Мне каждый месяц нужно было платить 34 600 за ипотеку. Обещания он не сдержал, второй потребительский кредит повис на мне после развода. Кстати, у мамы со здоровьем оказалось всё в порядке, в операции она не нуждалась. Она сказала мне об этом сама, когда мы были у нее в гостях.

Так Елена осталась одна с двумя кредитами. И если за ипотеку она платила добросовестно каждый месяц, то со вторым кредитом начались просрочки. Через какое-то время банк подал в суд, на работу пришел исполнительный лист. Часть зарплаты у женщины стали списывать в счет погашения долга.

— О прошедшем суде я узнала, лишь когда на работу пришел исполнительный лист от приставов. Я даже успокоилась тогда, что всё обошлось без коллекторов, по решению суда, ничего оспорить не пыталась. Понимала, что должна и надо возвращать. Вычитают — значит вычитают, — говорит Елена.

А в декабре 2020 года она, как обычно, пошла в офис «Абсолют банка» внести платеж по ипотеке.

— Как всегда подошла в кассу с наличкой, — рассказывает Елена. Но девушка-операционист вдруг зовет еще сотрудницу, и обе смотрят что-то в базе. Потом говорят: к сожалению, мы не можем принять ваш платеж, вы банкрот. Я тогда еще не знала, что такое это самое банкротство. Стала просить, чтобы взяли деньги, ведь иначе начнутся просрочки по ипотеке. Но мне объяснили, что это просто невозможно. Банкроты не могут ничего платить. Спрашиваю: кто же меня банкротом сделал? Отвечают: «СКБ-банк».

Елена уверяет, что известие о запущенной процедуре банкротства стало для нее неожиданностью, хотя банк обязан был уведомить должницу и наверняка посылал ей уведомление по почте.

— Я как узнала обо всём, вспомнила, что мне звонили из банка, обещали, что вышлют письмо. Какое именно, не рассказали. Я тогда была уверена, что долг просто вычитают из зарплаты. Возможно, был листок-уведомление, чтобы забрать на почте корреспонденцию, но я пропустила. Он затерялся среди рекламных листовок и газет, — говорит женщина.

Выяснилось следующее. Банк через суд взыскивал лишь часть задолженности — 167 тысяч. При этом Елена оставалась должна еще около 800 тысяч — тело долга плюс проценты и пени за просрочку.

Чтобы взыскать оставшуюся сумму, банк и подал иск о банкротстве. По закону финансовая организация может банкротить физических лиц за долг от 500 тысяч рублей.

«Абсолют-банку», который не имел никаких претензий к Елене, пришлось также заявиться как кредитору. К тому моменту она уже успела выплатить по ипотеке почти миллион рублей из тела долга (первые годы выплачивались проценты). Оставалось еще около миллиона шестисот тысяч. Погасить сразу два кредита на сумму 2,4 миллиона было нереально. Если бы у Елены был лишь потребительский кредит, по закону никто бы не имел права лишать ее единственного жилья (если только его не признали бы предметом роскоши, но однушка на Вторчермете — явно не тот случай). Однако у Елены был второй кредит, с залогом в виде квартиры.

Можно и за 300 тысяч долга лишиться квартиры

Елена обратилась за помощью к юристу, тот объяснил, что всё по закону. И все-таки возможность не остаться бездомной у Елены есть. Сначала попытались договориться с «СКБ-банком» (сейчас это «Синара Банк») о покупке долга. Подруга Елены предложила выкупить его за 400 тысяч рублей, сам должник этого сделать не может.

Бывает, что банки продают долги подешевле — например, уступают их коллекторам. Копить задолженности неудобно, ведь эти суммы должны быть заморожены на их счетах. Когда скапливается слишком много замороженных активов — это не очень хорошо, Центробанк следит за этим. И если кто-то дает деньги, пусть меньше, но здесь и сейчас, то они пускают эти деньги в оборот и получают с них прибыль.

Елена говорит, что на словах в банке согласились продать ее долг. Уже говорили о конкретной дате заключения договора, но позже передумали и назначили другую сумму выкупа — 600 тысяч. Таких денег в короткий срок насобирать никак не смогли.

— Обратились в «Абсолют-банк», чтобы договориться о реструктуризации долга и заключить мировое соглашение, попросили проявить гуманность, тем более что история отношений с клиентом положительная, — рассказывает екатеринбургский адвокат Алексей Лямин. — В этом банке пошли навстречу, при условии если погасить четверть долга, а остальную часть — в течение трех лет. Но нужно было получить согласие второго кредитора. Мы предложили «СКБ-банку» погашение долга на тех же условиях, но нам отказали.

Арбитражный суд признал Елену Захарову банкротом, назначив финансового управляющего. Сейчас квартиру женщины выставили на торги за 2 миллиона 160 тысяч, хотя ее рыночная цена не меньше 2,5 миллиона. Если квартира все-таки уйдет с торгов, идти Елене некуда. Родители, которых она когда-то нашла, умерли, а дома, где они когда-то жили, давно снесены.

Сейчас Елена вместе с адвокатом добивается, чтобы было проведено собрание кредиторов, на котором можно было бы договориться о мировом соглашении.

— Хотелось бы предостеречь людей. Многие ошибочно считают, что, имея не залоговый, а обычный потребительский кредит, они не могут лишиться жилья, — объясняет адвокат Алексей Лямин. — У банков есть доступ к бюро кредитных историй, им прекрасно видно, какие еще есть кредиты у их должника, просроченные ли они. В нашем случае ипотечный кредит с 2014 года исправно платился, поэтому понятно, что задолженность существенно уменьшилась за семь лет. При этом квартира продается целиком, то есть остатка с продажи залогового имущества хватит, чтобы погасить и их долг. То есть, если накопить проценты, можно и за 300 тысяч потребительского кредита попасть в банкроты и лишиться жилья, при этом исправно платя ипотечный кредит. И всё по закону. Но в данном случае мы все-таки просим лишь принять социальное решение о том, как будет выплачиваться долг, чтобы человек не остался без крыши над головой. От обязательств никто не отказывается.

В «Синара Банке» воздержались от комментариев по данной ситуации, объяснив это законом о банковской тайне и запретом на разглашение любой информации о клиентах.